Уровни проживания

Чудеса живут в решете.

Моя жизнь решету подобна:

Все отсеет, что дань суете –

Только сказки хранит подробно.

Лада Виольева

Сейчас исследование прошлых жизней поставлено, можно сказать, на поток. Ребефинг. Трансперсональная психология (Станислав Гроф). И всяческое такое прочее…

И вот, оказывается: многие весьма люди были в прошлой жизни людьми великими. Хоть и не велики в нынешней. Даже и примитивны, прямо сказать, в жизни во своей нынешней некоторые такие воспоминатели…

Ну, естественно, популярное пояснение: этот человек испытывает комплекс неполноценности по поводу незначительности своей нынешней. По этой самой причине придумывает он себе роскошнейшие прошлые жизни.

Только вот почему такие придумщики оказываются в курсе некоторых деталей, о коих осведомлены могут быть лишь ультра профессиональные сверх узкие специалисты историки? А также: некоторые, разговорившиеся под этим добровольным гипнозом, сами просты настолько, что вообще придумать хоть что-то – не только жизнь великого гения – вообще хоть что-либо придумать им было бы слабо весьма…

Русская же Северная Традиция знает по сему поводу: одна и та же вот жизнь, один и тот же сюжет божественный может проживаться душою… в очень и очень вот разных смыслах!

Есть УРОВНИ прохождения одного и того же самого пути.

Путь – совершенно один и тот же – он может быть абсолютно разным и даже… противоположным вовсе по направлению! В зависимости, причем, лишь от одного единственного: КАК САМ ТЫ ПОНИМАЕШЬ О НЕМ.

Известный спор двух знаменитых актеров, кому из них сыграть в кино роль Шекспира. Один из претендентов сказал: Мой конкурент ничего не понимает. У него Шекспир говорит: МИР задремал бы от таких побасенок! А у меня Шекспир говорит вовсе противоположное. Поймите, мой Шекспир говорит, что  мир ЗАДРЕМАЛ бы от таких побасенок!..

У Борхеса, кажется, есть рассказ. Или у кого-то другого. Рассказ, написанный о романе. В начале 20 века некто написал роман «Дон Кихот».  И текст этого романа слово в слово до запятой совпал с текстом великого Сервантеса. Которого… автор никогда не читал. Он вообще ничего не читал. Он был мафиози, начал он писать случайно, в тюрьме, потому что ноги ему отшибли – нечем заняться было. И вот, этот вор СЛУЧАЙНО написал роман слово в слово, как великий Сервантес. Причем все рыцарские средневековые сцены были у него пародией на воровские кланы, конкурирующие с его собственным… То есть: было написано ТО ЖЕ САМОЕ в смысле буквы. Но: было написано СОВЕРШЕННО ДРУГОЕ в смысле уровня, в смысле духа.

Итак, есть уровни проживания жизни. Одной и той же. И часто человек должен прожить множество других жизней, чтобы суметь во всеоружии вернуться потом к той, бывшей у него когда-то очень давно, и пережить ее уже совсем, совсем в другом смысле! Невольно вспоминается этот отчаянный русский поэт последней четверти 20 века:

«Мне эта карта выпадет сама.

Мой выигрыш всегда один и тот же.

И от заката до восхода солнца –

Свидетели мои рассвет и тьма…

Птицы и змеи гнездятся в тумане

От дыма твоих сигарет.

Я верю, что истина в этом стакане

И в том, что погаснет свет…

Копать не стоит слишком глубоко.

Ведь образы, рождаемые нами…

Интересно преломляется идея в разных культурах. Монах, добрый христианский монах нигде не желает себе ничего, кроме Бога. Славы не желает монах, к примеру. Один из католических монахов весьма серьезных потребовал, чтобы на его надгробном камне было начертано латинское vermis. То есть, по-простому говоря, червь.

Понятно его стремление отряхнуть всякий прах земной. Во всем отказывал себе при жизни. Даже после смерти отказал себе во всех почестях. Имени на могиле чтоб даже никаких величаний не было. Червь – и все.

И все-таки у католиков как-то вот не без показухи даже среди настоящих героев духа. Она не от них исходит, не от самих героев, эта показуха. Но, как-то вот, от самой культуры. Конечно же, стали спрашивать: кто это не испугался даже забвения своего имени после смерти? Уничижительную надпись велел установить на своей могиле. И вот, весьма прославилось имя сего подвижника.

Прославилось В МИРЕ СЕМ… То свершилось, чего он так не хотел. Западные монахи бегут от славы, как и положено монахам. Но слава находит их.

Поэту же положено стремление к славе. Он ведь не монах. В каком-то смысле, это стремление к славе суть даже долг поэта. Он так противопоставляет свои достижения всяким достижениям типа какие встречаются у тех, кто ездит в роллс-ройсах и покоряет биржу.

Пушкинское знаменитое: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»

Воздвиг. Воистину. Это подтвердил даже Бродский. Он интересно ответил украинцам, которые тогда помешались на самостийности, игнорировали русскую культуру, Пушкина. Бродский вот какой экспромт выдал:

«Шептать ты, что будешь сам-то,

царапая край матраса?

Строки из Александра

или брехню Тараса?»

Даже Бродский… Поэт и сам, он показал самостийщикам, КАКОЙ памятник воздвиг себе Александр Пушкин!

Царапая край матраса – это вот в чем тут дело. Когда человек отдает Богу душу, он, если лежит в постели, впивается ногтями в ложе.

Бродский, вовсе не поклонник русского духа, тут все же поклонился ему, потому как все-таки был поэт. Хохлы тогда способны были только ругаться. В этом произнесли свой тоже экспромт:

«А ты, собака скаженна,

не знал никогда Тараса!»

Тарас Шевченко, надо сказать, был поэт, но не так, чтобы уж очень великий. Однако глупостью не страдал. Он хотел продолжения союза Украины с Россией. Хоть и понимал его на свой лад…

Но возвратимся к теме. Как интересно, что и поэт последней четверти ХХ века не захотел славы. Хоть он и не монах, а поэт. Не пожелал построить себе никакой памятник в этом мире. Не рукотворный, ни нерукотворный. Ему пригрезились поля синей Сварги.

Птицы и змеи теснятся в тумане

От дыма твоих сигарет

Я верю, что истина в этом стакане

И в том, что погаснет свет

Опытные монахи считают - Бог судит человека не столько даже за то, что он сделал или не сделал, сколько за то, в каком смысле он это сделал или не сделал. Что именно было у него на сердце, когда он действовал или воздерживался от действия. Какое свое ВНУТРЕННЕЕ желал он выразить этим проявлением вовне.

Вот в этом романе «Сердце Пармы» есть: царь вогулов постоянно повторял, когда бы ему не случилось встретиться с русским князем: «Я тебя убью». Однажды князь и спросил его: «За что же ты меня так ненавидишь, я вроде тебе ничего не сделал?» На что царь вогулов отвечал: «Ты меня совершенно неправильно понимаешь. Это если бы ты не пришел на мою землю, было бы в моей жизни все обыкновенно и неинтересно. Ты великий воин. И я любуюсь тобой. Ты не даешь мне, великому воину и убийце, ни малейшего шанса убить тебя вот, например, прямо сейчас. Я повторяю это как заклинание, что я тебя убью. Я дорасту до тебя. Мое воинское искусство сделается таким, какое оно у русских. Я женам своим и детям буду повторять: «Я убил русского князя» и этим будет все сказано.»

Вот есть жизнь и у нее какие-то события. Можно ее прожить и за все эти свои дела попасть в ад. Можно прожить ее же и за все эти же дела попасть в рай. А можно – что не заинтересуется ни то, ни другое ведомство. У Окуджавы:

Семь бед – один ответ

Один ответ – пустяк.  

Почти что каждый человек по нескольку раз проживает одну и ту же жизнь. Но только он ее проживает в очень различных смыслах. Очень и очень подчас различных. Вот в этом и состоит настоящее объяснение «дежа вю».

Рекомендуем × − +