Об откровении сокровенного

Русская северная традиция, диалоги

фрески Спасо-Евфросиниевского монастыря

Ирина: – Как это может быть, что человек делается тебе ближе именно оттого, что не рассказывает что-либо о себе?

Георгий: – Слова не способны передавать столь многое, как молчание.

Ирина: – Известная красивая фраза. Наверное, и вправду заключает она какую-то духовную мудрость, но в истинности этого изречения мне не случилось быть убежденной опытом.

Георгий: – А как это тебе кажется: вот между нами с тобой – наличествует ли близость, или отношения лишь формальны, строго подчинены требованиям преподавания традиции?

Ирина: – Если бы я сразу же не почувствовала некоторую близость между нами по духу, едва ли бы захотелось и тратить время на обучение у тебя. Необходимо ощутить тонкое сродство на уровне духа, чтобы усваивать сокровенное... Вот что странно: обыкновенно мне надо долго присматриваться к человеку прежде чем я пойму, стоит ли он того, чтобы у него учиться. А при знакомстве с тобой уверенность пришла почти сразу... И почему бы это?

Георгий: – А вспомни: при первой встрече ты все допытывалась про обстоятельства моей жизни, мой возраст, знак зодиака, под которым родился... И, кажется, была довольно-таки разочарована наличием в Русской Северной Традиции такого правила, как несоприкосновенность...

Ирина: – Да, помню. Но только теперь никакого разочарования уже нет. Мне просто хотелось тогда познакомится с тобой побыстрей. А сейчас я чувствую, будто бы уже давным-давно мы знакомы. Как это странно! Ведь я до сих пор по сути так и не знаю о тебе ничего.

Георгий: – Странного нет. Просто, когда люди не знают что-либо о душевных аспектах жизни человека и о его обстоятельствах, они говорят о нем именно это вот: ничего не знаю... Правильно говорят. Душевные и мирские обстоятельства и представляют собой это именно, то есть почти ничто. А вот узнать обстоятельства жизни духа другого – вот это будет истинное по сути.

Ирина: – Но как узнать эти обстоятельства жизни духа? Можно говорить с человеком на высокие темы, прямо-таки утонуть в словах, но ощущения близости не возникнет.

Георгий: – Дух выше слова. Слова о духе содержат лишь намеки на дух. И вот, чтобы уловить во внимание свое намеки, не пропустить их мимо, требуется всецелое сосредоточение на духовной области.

Ирина: – Не так-то просто его достигнуть, это сосредоточение...

Георгий: – Чтобы его достигнуть, чтобы слова, произносимые о сокровенном, не были произнесены попусту – до разговора необходимо тщательно умолчать о многом.

Ирина: – Что это значит?

Георгий: – Не следует, чтобы беседующие вдавались в обстоятельства жизни, а иногда даже и в обстоятельства жизни души друг друга. Все это предметы более грубые, чем духовная жизнь. Как только они попали в сферу внимания – будь это хотя бы и год назад – при виде этого человека внимание твое будет автоматически настраиваться не на тонкое. Дух есть тончайший предмет. Взаимодействие в области сокровенного плодотворно тогда, когда о других сферах жизни этого человека ты знаешь как можно меньше. Ибо внимание выравнивается по низшему (по наиболее грубому)... Как ты думаешь, благодаря чему настолько плодотворны омилии – беседы о сокровенном, которые ведут между собой братья старшие?

Ирина: – Наверное, благодаря тому что у них просто нет, чего бы они могли знать друг о друге кроме духовной жизни. Они ведь удалились от мира – и у них нет жизненных обстоятельств; они очистили душу от помрачений стра­стями – и отвлекающих обстоятельств жизни души у них тоже почти что нет.

Георгий: – Истинно. Однако не можем мы, подражая им, удалиться вовсе от мира. Ведь послушание, данное нам от Бога – деятельность в миру. Но в нашей власти сделать беседы наши друг с другом такими именно, как если бы и не было вокруг никакого мира и обстоятельств, к нашему взаимодействию прямо не относящихся. Как если бы в этом смысле мы оба словно рождались заново в тот момент, когда наступает время нам встретиться. Или же – словно бы никаких событий с нами не происходило вовсе во время от одной нашей встречи и до другой встречи.

Ирина: – Да, верно! Теперь мне стало понятно, как оно получается – вдруг быстро разглядеть человека. Это происходит тогда, когда внимание не отвлекается нисколько на его обстоятельства, но устремлено всецело на него самого. Вот точно так и с тобой. Мы познакомились недавно совсем, а такое чувство, будто бы друг друга знаем всю жизнь. Или – словно бы встречались мы в прошлой жизни, как это говорят индуисты.

Георгий: – Вернее будет сказать: благодаря несоприкосновенности формы мы встретились как бы вне жизней и вне смертей.

Когда прикровенно внешнее – открывается сокровенное.

Когда содеиваются сокрытыми жизненные обстоятельства, а также и жизнь души – то словно бы они сворачиваются, как занавес... и открываются за ними свободные пространства духа.

Об стихотворение Ярослава Астахова:

И покуда у нас так пред Богом поют
Ничего на Руси не случится!

Иеромонах Роман

Размечался плесками воскрилий

Проповеди спасской мерный ход…

Белокурым ангелом омилий

Замер пред священником приход.

Батюшка как будто бы молился —

Тихо и сердечно говорил…

Пред свирелью речи б умилился,

Кажется, и сам Сатанаил!

Я, вбирая проповедь спасенья,

Совершая знаменье креста,

Чаял: восемь бабочек осенят

Праведника чистые уста.

…Есть еще меж скрежетов столетья

Колокол молитвенных сердец.

От его глагола блекнут плети —

Чует межвременье свой конец!

Омилии — беседы, проповеди. Вроде бы, слово греческое (напр., Омилии св. Григория Паламы в защиту священнобезмолвствующих). Но не случайно, наверное, звучит в нем старославянское «оумилие» (писавшееся через «ять») и означавшее умиление.

Восемь бабочек — они, по преданию, всякий раз неизменно прилетали на звук флейты Будды. Он почитался ранними христианами в качестве святого под именем «праведный царевич Иоасаф». Мне доводилось видеть изображение восьмиконечного православного честного животворящего креста, выполненное так, что каждый конец его увенчивался узором, напоминающим крылья бабочки. В случае же креста католического четырехконечного — для половины чудесных бабочек Будды такого места бы не нашлось. А бабочки прилетают не только к Будде. К иконе Блаженной Матроны, что в храме Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве, во множестве прилетают бабочки. Прихожане, заметив это, начали приносить рукодельные изображения бабочек, так что теперь икона окружена ими.

Рекомендуем × − +